Нет чужих бед - Страница 95

Глубоко в ее усталой душе, как бы леди ни усмиряла и ни одергивала себя, всегда жила эта самая надежда. Упрямая и неистребимая, уцелевшая вопреки всему. Теперь, когда ей впервые позволили показаться на свет, — испуганная и бледная, как не знавшее солнца растение.

Всю обратную дорогу Аэри проделала молча. Съела полезную кашу, жидкую и не слишком вкусную. Пожелала хорошо отдохнуть своим спутникам и ушла в отведенную для нее комнату. Просторную, теплую, лучшую. Уже засыпая, леди согласилась с самой собой. Признала, что прятаться в замке Даннар было куда труднее. Убеждать старого грифа в собственной полезности, туманить сознание случайных людей, заподозривших ее природу. Каждый день бояться за сына… Ждать неизбежного: такой вот охоты, которая обязательно придет. Рано или поздно. И станет, кто бы мог предположить, не крушением ее надежд, а началом нового пути.

Утром Аэри проснулась в прекрасном настроении. Боли не донимали, слабость понемногу уходила, с каждым днем давая все полнее ощутить: ей еще не так уж много зим. И впереди, если вдуматься, целый век… Ёрра ворчливо потоптался на пороге комнаты, пользуясь своим правом слепца навещать кого угодно и когда вздумается. Обозвал лентяйкой и велел собираться на прогулку. Снега прибавилось, мир светел, каким не был еще с осени. Даже его старые глаза кое-что разбирают за окном. Спорить Аэри не стала. И даже не спросила, куда уехали сотник и гласень. Они ведь еще вчера собирались повторно навестить храм.

И действительно ускакали задолго до зари.

Теперь эти двое сидели на пороге чужого святилища и задумчиво рассматривали свои не особенно грамотные рисунки.

— На кой тебе эта мазня?

— Пусть будет. А на кой тебе понадобилось меня сопровождать?

— Уж я-то поехал не без дела. Слушай, гласень, как нам быть? Ее ведь уморят в столице. Доберемся мы туда через три дня, если не спешить и не мешкать. И что? Сделаем вид, будто ничего не случилось, попробуем жить по-старому?

— Не получится. — Нагиал свернул рисунки в трубку и скрепил завязочками. — Может, обойти Гармониум и отвезти ее к эргрифу?

— Нет. Для служителей она лишь упырь. А для дворца — еще и очень красивая женщина, беззащитная и находящаяся в плену.

— И то правда. Если бы Серебряный сдох, да простит меня Адалор, я бы рискнул… Но при нем — все безнадежно. Мои шансы быть допущенным в высшую октаву невелики. У него там трое надежных союзников. Опять же маэстро при смерти.

— Гадать я не люблю. Давай так, — звучно рубанул ладонью по порогу сотник. — Завтра отдыхаем. Потом выезжаем к столице и останавливаемся в одном переходе от ворот. Я сам съезжу и гляну, что там творится: жив ли маэстро, цел ли родич нашей леди. И будем решать.

— Наверное, ты прав, — согласился Нагиал. — Странно мне сидеть тут и бояться за нашу Арину. Вон оно за спиной — подтверждение удачи самых смелых планов. Хоть и не людьми установлено, а я в него верю.

— Ты учись у леди, — усмехнулся Фарнор. — Она каменюку положила, а дела не забросила. От вашей тихой веры блага не прибавится. Копи силы и думай, как станешь втолковывать служителям важное. О союзниках думай. Какие у тебя шансы стать нашим новым маэстро?

— Если исключить Серебряного…

— Лично удавлю, — пообещал сотник совершенно серьезно.

— Тогда я один из трех претендентов. Пожалуй, второй по предпочтениям. Но первого не уважают на юге. Если связаться со знатью и задействовать их возможности…

— Уже лучше думаешь, — похвалил Фарнор. — Поехали, позолоченный. Глядишь, дотянем тебя до золотого.

Нагиал кивнул, еще раз покосился на камни, упрямо не желающие ни качаться, ни падать вопреки всем его представлениям о равновесии. Потому что это иное, не свойственное людям качество — умение добровольно создавать баланс. Брать столько, сколько надо, а не столько, сколько хочется… И отдавать — тоже в соответствии с общими интересами. Глупо сомневаться, ведь леди Арина много раз вливала в него свою кровь. С настоем трав или как-то иначе. Омолаживала и лечила, и теперь сама едва способна ходить. Люди не стали бы так делиться. И прощать. Потеряв и продолжая терять родных, все же искать это самое странное, очень важное общее равновесие.

Если он все же достигнет власти маэстро, пообещал себе Нагиал, то постарается привести храм к новому состоянию. Сделать его прибежищем осознанного знания, а не слепой веры, творящей порой слишком страшные дела. И порождающей не свет, а мрак. Нынешний Гармониум — богатый, владеющий землями и золотом — больше похож на разжиревшее грифство, нежели на духовный оплот людей. Но изменить это можно.

Когда Фарнор и Нагиал вернулись в лагерь, там уже обедали. Леди выглядела отдохнувшей и повеселевшей, она даже затеяла пирожки, чтобы побаловать пожилого сладкоежку Ёрру. Зрец вздыхал, морщился и ругался, отчетливо разбирая подначки светцов. Да, у каждого свои слабости. Он, например, готов простить любое прегрешение чада, обратившегося за помощью духовной, но только после хорошего обеда…

Чада уже маялись на пороге, ломая шапки и торопливым шепотом убеждая родню добавить в корзину с подношениями хоть малый горшочек меда. Зрец — гость для селения небывалый. Тем более такой, настоящий. Не про упырей рассуждающий, а про дела понятные, насущные.

Вот если бы он еще на денек остался да глянул, где колодец копать!

Ёрра жевал пирожок и слепо, но безошибочно созерцал сквозь потолок и крышу белого Адалора. Люди перешептывались: ведь точно глядит на него, ни на волос мимо не отклоняет взора! Уже три раза проверяли, на улицу выбегали.